«Пройдут века, а эти простые картины только сделаются ближе зрителю будущих времен»

И.Е.Репин о картинах Василия Максимова:

«…Единственное счастье Максимова и его назначение определилось в самой ранней юности. В самом искреннем искании веры в свое дело он встретил учение о величии и значении своего обездоленного народа.

Картины его можно назвать перлами народного творчества по характерности и чисто русскому миросозерцанию. Они скромны, не эффектны, не кричат своими красками, не вопиют своими сюжетами; но пройдут века, а эти простые картины только чем-то сделаются свежее и ближе зрителю будущих времен. А чем? – Это вовсе не загадка и не таинственный символ, – это самая простая русская вечная правда. Она светит из невычурных картин Максимова: из каждого лица, типа, жеста, из каждого местечка его бедных обстановок, бедной жизни.

Какой бы культуры ни достиг в будущем русский гражданин, каких палат ни понастроил бы он впоследствии для развлечений, обучений и общежитии своим молодым орлятам, во всех этих великолепных хоромах и обширных чертогах картины В.М. Максимова займут почетное место; и из поколения в поколение будет традиционно переходить к ним любовь и сердечный интерес к бедным формам бедного быта предков; а имя автора будет вспоминаться и чествоваться, и будет бессмертен скромный художник со своею простою наружностью. И все реальнее и знакомее будут казаться возвеличившемуся потомству его дорогие черты, и все дороже будут ценить его правдивые картинки. Их будут любить и вечно ими любоваться.

Вот награда художнику.

И это не фантазия к случаю, не утешение в горькой юдоли. Нет, счастье художника как художника, несомненно, заключается в этой счастливой находке своей «зеленой палочки»; только она и укажет ему путь в его «царство небесное».

Может показаться, что Максимову просто и без борьбы пришлось достигнуть своей художественной вечности. Нет, в действительности на пути его было много искусов и соблазнов, много заманчивых дорог и более блестящих перспектив.

В Академии художеств Максимов шел одним из самых первых, в первом десятке. Профессора считали его кандидатом на все высшие отличия академического курса, на серебряные и золотые медали и, наконец, на самую большую награду: поездку в Европу на шесть лет для окончательного усовершенствования в искусстве, чтобы возвратиться достойным звания и деятельности профессора.

Как! Имея в виду такую блестящую художественную карьеру, Максимов отрекся от нее и остался в России для своих бедных мужичков?!

– Вот простота!..

– Да, простота и правда, – можно ответить на это недоумение эстета... Эстет равнодушен и к России, и к правде мужицкой, и даже к будущему своей родины... Кто там ее разберет!.. Искусство для искусства, совершенство – одно всем. И наконец: эта «бедность да бедность, да несовершенство нашей жизни»... Все это так тяжело... Так рассуждает эстет, купаясь глазами, как сыр в масле, в героических историях Горациев и Куриациев, мучеников в колизеях и Юлиев Цезарей и т. д.

Эстет опьянен этим абсентом; он давно уже алкоголик этих холодных экзерсисов на исторические темы. Что ему, что родина иронически нема на его долголетние ухищрения в техниках «последнего слова» искусства... Он никогда не задумывался, сколько стоили отечеству все эти никчемные совершенства...

Да, никчемные. Разверните «Войну и мир» Л.Н. Толстого, начните читать эту великую книгу жизни, которую написал русский человек, и вы невольно сконфузитесь перед величием искусства, воплощающего русскую правду.

И художнику, желающему стать живым, сбросить весь хлам и пошлость, прививаемые методически курсами авторитетных учреждений, предстанет колоссальный, самостоятельный и трудный путь искусства правды и жизни; чтоб идти по этому пути, нужно беспощадно отречься от усвоенной пошлости общих мест, готовых форм (как в литературе – от литературности, навевающей скуку). Нужно стать подвижником, как Александр Иванов, преодолевавший ложные, мертвые формы искусства в течение двадцати семи лет.

И Василий Максимович понял с юных лет этот путь правды и жизни в живописи.

Ничто не дается даром. И ему долго надо было отучаться от шаблонных условностей – и работать, трудиться наново: видеть, чувствовать, искать и, что всего важнее, уметь перенести на холст свое новое, излюбленное. Много было труда, и бессмертие нелегко достигнуто им».

 (Илья Репин) http:// ilyarepin.ru/maksimov/ 

Картины В.Максимова отмечены глубоким знанием деревенского быта. Поэтические образы написаны с конкретных людей и отличаются большой жизненной правдой. Сами крестьяне, позировавшие Максимову, говорили ему: «Ты наш  – если и напишешь, то не для смеху».

- - - -

Максимов создал целую серию картин, посвященных жизни бедняков, тяжелой крестьянской доле: «Бедный ужин» (1879), «Аукцион за недоимки» (1880), «Заем хлеба» (1882), «Слепой хозяин» (1884), «У своей полосы» (1891), «Лихая свекровь» (1893). О подобных работах художника И.Н. Крамской сказал: «Да, да, сам народ написал свою картину. <...> Вот, жанристы, у кого учитесь». Атмосферу пореформенной деревни, разложение патриархального быта показал Максимов в произведении «Семейный раздел» (1876), изобразив дележ имущества между двумя братьями. Корыстолюбие и алчность, с одной стороны, и беззащитность и кротость – с другой. Эта вечная тема особенно сильно выразилась в женских образах: обездоленную и обманутую младшую невестку, в чьем облике сказалась традиция поэтических женских типов Венецианова, художник противопоставил жадной и вздорной жене старшего брата. «Кремень передвижничества», «самый несокрушимый камень его основания» – так называл Максимова И.Е. Репин.