Культура и цивилизация

Вопрос о взаимосвязи культуры и цивилизации поднимается социологами и культурологами с самого момента возникновения понятия «цивилизации» и попытки дать ему определение. В некоторых случаях понятие культуры отождествлялось с понятием цивилизации, в других – между ними устанавливалась иерархическая связь, и культура рассматривалась, как духовное наполнение цивилизации. Иногда эти два понятия прямо противопоставлялись друг другу. Так, немецкий публицист Освальд Шпенглер сказал: «Умирая, культура превращается в цивилизацию». Так ли это? Сложно сказать, но я считаю, что, проведя анализ обоих понятий, можно установить связь между культурой и цивилизацией.

Понятие культуры чрезвычайно широко, так как охватывает крайне сложное и многогранное явление человеческого общества, поэтому в общем смысле культуру можно понимать, как область духовной и материальной деятельности, связанную с самовыражением человека, проявлением его субъективности. Однако очевидно, что не существует абстрактного человека как такового, ведь еще Маркс говорил, что бытие определяет сознание, а, следовательно, любой человек является продуктом того общества, в котором он развивался. По этой причине понятие «культура» характеризует не только деятельность человека, но и способность к накоплению и передаче результатов этой деятельности обществом, а также совокупность материальных и духовных ценностей, созданных им. В этом смысле культура будет является основополагающим элементом в понятии «цивилизация».

Сам термин «цивилизация» является продуктом эпохи модерна с присущей ей аксиомой о поступательном и однонаправленном характере человеческого прогресса, что и отразилось на определении цивилизации. Так у Адама Фергюсона в «Опыте истории гражданского общества» цивилизация представляется как стадия развития человеческого общества, которая характеризуется существованием классового деления, письменности, городов, социально-политических институтов и так далее. Также Фергюсон ставил стадию «цивилизованности» в противовес стадии «варварства» и предшествующей ей стадии «дикости». В некоторых случаях определение указывает также на факт широкого распространения этой самой цивилизации из ее очагов на окружающие территории, населенные «варварами» и «дикарями», и установления на ней универсальных ценностей той общности, которая стояло у истоков этой цивилизации. Это происходило во многом потому, что усвоить основы цивилизации было качественно проще, чем быть принятым в племя, так как для этого требовалось не органически впитывать многолетние традиции определенного этноса, а принять определенную коллективную идентичность, запечатленную в фиксированном корпусе духовной культуры. Это, например, и произошло с авраамическими религиями, нормы которых распространились далеко за пределы распространения традиций узкой еврейской общности.

Однако такая трактовка «цивилизации» на практике сталкивается с противоречием. Как мы уже поняли, основной характеристикой цивилизации считается ее универсальность и теоретическая открытость норм для любого, кто хочет стать частью данной цивилизации, в отличие от характерной для родоплеменного строя закрытости и замкнутости на себе. Но на практике цивилизации сталкивались с тем, что за ее границами, помимо «варварских» обществ, существуют также другие цивилизации с их собственным вариантом «универсальности», что ставит ее перед выбором: либо придется отказаться от претензий на универсальность, либо объявить другую цивилизацию также «варварами». И, как правило, цивилизации выбирают второй вариант. Так, например, поступала Китайская империя, которая вплоть до XIX века считала все контактирующие с ней страны, в том числе и европейские, отсталыми. Таким образом, мы видим, как универсальность и открытость на деле превращаются в этноцентризм, только в больших масштабах. То есть преодоление фазы «варварства» – не что иное, как иллюзия, так как на деле такие большие и развитые общества людей, как «цивилизации», используют те же механизмы поведения, что и «варвары». По этому случаю хочется вспомнить цитату известного немецкого композитора Карла Марии фон Вебера: «Цивилизованная дикость – самая худшая из всех дикостей».

Исходя из всего вышесказанного, можно проанализировать, что понятие «цивилизация» после отторжения его стадиальной сущности стало крайне похоже на понятие «культура»: и то, и другое является совокупностью духовных и материальных ценностей, присущих определенному обществу. Однако удаление из понятия стадий человеческого развития не отменяет территориальный характер распространения цивилизации, поэтому можно сказать, что цивилизация – это культура, распространенная на определенной местности.