Прекрасное есть щит от зла
Дождь барабанил по крышам и подоконникам, лужи на асфальте становились все глубже, ветер усиливался, люди, идущие по своим делам, негодовали.
Тем временем в старинном здании Университета, построенного в готическом стиле несколько веков назад известным в то время архитектором, в аудитории на верхнем этаже у окна стоял пожилой профессор, его взгляд был сосредоточен, он будто пытался разглядеть что-то крайне важное сквозь пелену дождя. Чуть поодаль от него за столом, заваленным книгами, склонился над ноутбуком его молодой коллега, аспирант Кашин. Громадную аудиторию с высоким потолком освещал лишь тусклый свет вечернего неба, затянутого тучами, и небольшая настольная лампа, едва поместившаяся между стопками книг.
– В такие дни, кажется, что солнце – иллюзия, которую выдумали люди, чтобы забыть про действительный, нескончаемый ливень. Вам так не кажется, коллега? – обратился профессор к сидящему за столом молодому человеку.
После долго длившегося молчания голос профессора показался слишком громким, к тому же его усилило эхо старинных стен. Кашин вздрогнул, задев локтем огромную энциклопедию, лежавшую в основании крайней стопки книг, и в следующее мгновение по цепной реакции, совершенно не поддающейся логическому объяснению, но хорошо известной человеку, знакомому с понятием «творческий беспорядок», вся громоздкая, но крайне хрупкая конструкция, которая, по-видимому, создавалась на этом столе разными людьми не один месяц, рухнула на пол с жутким грохотом, который усилило эхо. Упала на пол и разбилась настольная лампа. На своём месте чудом удержался лишь ноутбук.
– Профессор, зачем же так пугать! – вскрикнул Кашин и поднялся со стула.
– Зачем же так пугаться? – холодно ответил профессор, не оборачиваясь от окна.
– Вы отвлекли меня, я читал очень занимательную статью. – Читали очень занимательную статью на электронном устройстве, когда вас окружают книги, большинство из которых написано более века назад? Не разочаровывайте меня.
– Профессор, в мире идут войны, увеличивается количество террористов, Вы читаете новости? Мировая экономика – это отдельная тема. Знаете, я все чаще задумываюсь, что ошибся с профессией, кому сейчас нужны наши книги по истории искусств и бесконечные разговоры о культуре? Кому сейчас до этого есть дело, оно отжило свой век.
– Если свой век отжило прекрасное, значит и человечество отжило свой век. Люди не могут без прекрасного, ведь это наш щит от зла.
– Что Вы сказали?
– Прекрасное есть щит от зла, – повторил профессор и, наконец, отвернулся от окна. – Так говорили древние греки, – добавил он после паузы.
– Древние греки много чего говорили, – иронично улыбнулся Кашин.
– Да, и почти всегда были правы.
– Интересно, и что же Вы подразумеваете под словом «прекрасное»? Искусство? Культура?
– И их тоже, мой молодой друг. Некоторые люди не могут увидеть всю глубину этого понятия. Прекрасное для некоторых это красота внешняя, для других это красота внутренняя. Неправ в этом вопросе лишь тот, кто категоричен. Внешняя и внутренняя красоты взаимосвязаны. Художник, будь то живописец, архитектор или писатель, не сможет создать истинное произведение искусства, не вложив в него частицу своей души, лишь внутреннее прекрасное способно на создание прекрасного внешнего. Но это работает и в обратном направлении, прекрасное внешнее, когда-то созданное художником, может формировать в других прекрасное внутреннее. Своеобразный круговорот. Но Вас интересовало, почему же это все-таки «щит»? Думаю, не нужно много говорить о том, как положительно влияют на жизнь окружающих прекрасные поступки, прекрасные чувства, прекрасные черты характера – это очевидные вещи. Но даже этого уже достаточно, чтобы подтвердить правоту древних греков, мы продолжим разговор на эту непростую тему. Милосердие, любовь, дружба, искренность, сострадание, мужество, можно перечислять дальше и дальше, все это составляет основу морали и нравственности людей, представлений о добре и зле. Но хотя у нас столь замечательные идеалы, мы должны признать и то, что не мы их придумали, они были созданы за много лет до нашего рождения. Лишь благодаря преемственности поколений, в том числе и с помощью
искусства, каждое новое поколение имеет возможность избежать ошибок предыдущего. Искусство дарит нам возможность самовыражения, познания, эстетического удовольствия, формирует наш духовный мир, на протяжении тысячелетий формирует человеческую культуру. Это великая сила! Человек всегда найдёт спасение в искусстве, в прекрасном даже в самые трудные времена.
– Красиво сказано, профессор, но фактами не подтверждено, всего лишь громкие слова о важности преемственности поколений, где «щит»? Где сила, дарующая спасение и в чем она? Я хочу услышать конкретные примеры! – вызывающе заметил Кашин.
Профессор замолчал на несколько минут, он сосредоточено смотрел в темноту большой пустой аудитории, мысли перенесли его куда-то далеко за пределы старинного Университета, каждая морщина на его лице стала будто бы глубже, тишину нарушало лишь ритмичное постукивание капель дождя.
– Порой за конкретные примеры, подтверждающие очевидные истины, людям, к сожалению, приходится дорого платить, коллега, – наконец сказал профессор после гнетущей паузы. – Так и важность в нашей жизни прекрасного суждено было не раз осознать человечеству ценою множества жертв. Я хочу рассказать Вам об одном таком «конкретном примере», участником которого я поневоле стал когда-то очень и очень давно, так давно, что, казалось бы, это должно было много лет назад стереться из моей памяти, но такие события остаются с людьми навсегда.
Это случилось в Ленинграде... В блокадном Ленинграде. В городе, отделенном от всего мира кольцом войск противника, с квартирами без электричества и тепла, в городе, в котором людям было нечего есть и на который ежедневно сыпался град вражеских бомб. Невозможно описать все ужасы, которые тогда пришлось пережить людям.
Война – синоним смерти и мучений, причины её возникновения бывают разные, результат всегда ужасен. В подобное время зло перестаёт быть обобщенным термином из философских книг, оно становится реальным, почти осязаемым, становится частью нашей действительности. Так было и в блокадном городе.
В 1942 году, ко всем несчастьям, в Ленинграде была аномально холодная и длинная зима, жители умирали иногда прямо на улице, умирали в холодных квартирах и на работе, постоянно умирали. Смерть перестала пугать, она стала обыденностью. Но обыденностью для ленинградцев стал и героизм, каждый день был подвигом, несмотря ни на что, город боролся, преодолевая все испытания. Жизнь людей в осажденном городе не была существованием в ожидании смерти, в Ленинграде продолжалась культурная жизнь. Прекрасное не исчезло в дни тяжелых испытаний, оно стало занимать еще более важное место, объединяя людей, даруя им силы и веру в победу. Работало радио, весь период блокады были открыты Государственная Публичная библиотека и библиотека Академии Наук, в филармонии играл оркестр Радиокомитета. И ничто не могло помешать его репетициям: ни холод неотапливаемого здания филармонии, ни усталость и голодное бессилие, ни постоянные артиллерийские обстрелы. Именно об одном из выступлений этого удивительного оркестра я и хотел Вам рассказать.
В сентябре 1941 года Дмитрий Дмитриевич Шостакович в своём выступление по радио рассказал, что работает над новой симфонией, заканчивал он своё произведение уже в эвакуации, в городе Куйбышеве, там симфония и была впервые исполнена. «Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему родному городу Ленинграду я посвящаю свою Седьмую симфонию», – написал Шостакович в эпиграфе к симфонии. В мае Седьмая симфония Шостаковича самолетом была доставлена в блокадный город, позже её назовут «Ленинградской».
Начались репетиции единственного оставшегося в Ленинграде симфонического оркестра, в котором после страшнейшей блокадной зимы выжило всего 15 музыкантов, да и те были сильно ослаблены. Но, прилагая нечеловеческие усилия, они репетировали каждый день. И трудно представить, откуда у людей, получавших в день один маленький кусочек хлеба, находились такие силы. Многие из них в последний раз играли эту симфонию, в последний раз держали в ослабевших, непослушных руках смычок. Но они верили, что симфония, посвященная борющемуся городу, должна быть исполнена в Ленинграде. Осажденный, измученный голодом, холодом и войной, но не сломленный город ждал.
И 9 августа 1942 симфония зазвучала в стенах филармонии. Это был поистине удивительный день! Наша артиллерия сделала все, чтобы заглушить удары врага, и ничто не помешало слушать музыку. Концерт транслировался по радио. Прекрасная музыка, разрывая темное кольцо блокады, кольцо боли и смерти, гордо неслась из осаженного города, словно провозглашая: «Слушайте все, город жив, город будет бороться до конца и обязательно победит!» Так величественное произведение искусства зажгло надежду, вселило уверенность в победе в сердцах людей, согрело их души, пробудив внутреннее прекрасное с новой небывалой силой. Так «Ленинградская симфония» стала ярчайшим, мощным оружием борьбы несломленного города против кровавой безумной войны, символом веры в победу добра над злом, света над тьмой, человека над зверем.
Профессор замолчал, погрузившись в старые воспоминания. А потом продолжил.
– Да, музыка, литература, живопись – все это живительный источник, очищающий душу человека от зла и скверны, луч света, освещающий, казалось бы, самую беспросветную тьму, неиссякаемый кладезь, дающий силы и волю к победе над темными силами зла в тяжелые времена бедствий и лишений, а главное, помогающий разбудить прекрасное внутреннее, которое есть в каждом человеке. И именно сейчас, как Вы изволили сказать в начале нашей беседы, когда в мире идут войны, увеличивается количество террористов, обостряются экономические проблемы, назревают международные конфликты и глобальные проблемы, когда обесцениваются истинные ценности и человечество теряет нравственные ориентиры, ни с чем не сравнима и как никогда важна роль прекрасного, как никогда необходима надежная защита прекрасного от зла. А чтобы не стало действительно слишком поздно, каждый должен сделать свой выбор и решить, на чьей он стороне: света или тьмы, добра или зла. Начинать надо с себя, со своего нравственного совершенствования, стремления стать лучше, выше, чище, добрее, приблизиться к прекрасному. И очень важно понимать, что есть прекрасное, уметь чувствовать его и культивировать в своей душе, нести его в мир. Не бездействовать, коллега, созерцая окружающую действительность, а беречь, лелеять, растить прекрасное, умножая своим внутренним прекрасное внешнее. Прекрасное внутреннее и внешнее должно стать основой человеческого бытия, только так человечество сможет противостоять злу, избежать множества бедствий, потерь и в конечном итоге предотвратить угрозу своего полного саморазрушения и уничтожения!
Профессор закончил свою длинную речь и посмотрел на Кашина, видимо, ожидая услышать впечатления от затянувшейся дискуссии. Но Кашин по-прежнему сидел за столом с непроницаемым выражением лица. В полной тишине профессор взял свое пальто, зонт и, не прощаясь, ушел.
Чужая душа – потемки, и мы не знаем, как слова профессора повлияли на мировоззрение Кашина. Через час он покинул пустую аудиторию, вышел на улицу и долго бродил по городу без зонта и думал о прекрасном солнце, которое выдумали люди, чтобы забыть про нескончаемый дождь...