Земля лишь часть бесчисленных миров, в пространстве связанных невидимою нитью

Крестик, другой... Красный, желтый, золотой, серебристый, темно-синий и холодно-голубой. Садре отложила вышивку и сладко потянулась. «Земля лишь часть бесчисленных миров, в пространстве связанных невидимою нитью...» – произнесла она, засмеялась, но задумалась. Вот бы увидеть эту нить и эти миры! Небрежно вырвав из блокнотика листок и достав карандаш, девушка написала:

Как я хотела бы в пространстве плыть
И трогать мир связующую нить...

Посмотрела и вздохнула, скомкав листок. Не получится. Тема есть, вдохновения нет. Садре посмотрела на вышивку и вздрогнула.

Вышитые Солнце, едва обозначенные звезды и синяя Земля на желтой ниточке – все мерцало и, казалось бы, двигалось. Лучи звезды, греющей планеты, постоянно меняли длину... Девушка сморгнула. Нет, показалось. Только Земля как будто сдвинулась, и нитки потрепались. Садре протянула руку поправить нитки и вскрикнула от удивления. Рука не нашла ничего! Совсем! Девушка поспешила отдернуть конечность, но рисунок вновь замерцал, иголка растворилась, а Земля медленно поплыла по желтой ниточке. «Что это за шуточки?!» – подумала Садре и подозрительно уставилась на смятый листик. Буквы невинно стояли на своих местах и не думали мерцать. Садре кинула в вышивку карандаш. На канве немедленно появилось зеленое мулине, изображающее карандаш, который постепенно уменьшался, пока не исчез совсем.

«Нужно быть осторожнее в своих желаниях, они могут сбыться!» – мрачно подумала девушка, отправляя злополучный листок следом за карандашом. Немного подождала и безрассудно шагнула в вышивку.

Прохлада витала всюду: между колоннами и под потолком, через сферы и ткань... Дотерр медленно прошел по зале, и его шаги гулко отдавались по всему помещению. Сферы тихо дрожали, звенели и иногда множились, реже – с тихим треньканьем лопались. Каждая сфера – мир, каждый мир – чья-то душа, судьба. Потому их число непостоянно и бесконечно. В каждом мире много судеб, много миров. И только пряжа определяет очередность всех этих миров. Дотерр улыбнулся. Мало кто разберется в философии Нити Прядущей. Наблюдатель... Он всего лишь Наблюдатель. Всего лишь еще одна разрушенная судьба, мир, сфера. Но его осколки – залог равновесия всех остальных. И скоро его пыль смешается с пылью его сферы. Время выходит. Дотерр разгладил платье, которое он нес. В зеркале отразилась чужая комната. Сегодня появится новый Наблюдатель.

Странное это было пространство. За вышитым, а теперь ожившим солнцем прятался дворец, что очень странно для космоса. Во-вторых, тут был воздух. Садре обернулась, но своей комнаты уже не увидела. Откуда же здесь воздух?.. Она непроизвольно летела во дворец.

А нить исчезла. Впрочем, ни одной планет Садре не узнавала. Солнце светило по-чужому, звезды сияли ярче. Девушку окутал липкий страх. Она с ужасом смотрела на приближающийся дворец, сделанного будто бы из мрамора, мерцающего и тяжелого. Садре прищурилась. Там человек?! На его сером костюме синим пятном выделялась какая-то ткань, небрежно переброшенная через руку. Человек усмехнулся и поманил свободной рукой девушку, и она полетела быстрее.

Дотерр с горькой улыбкой следил за приближением девочки. У нее были черные волосы, испуганные карие глаза, хрупкое телосложение и неброская одежка. Платье ей будет великовато, прикинул он на глаз, но разве это проблема? Мужчина пригладил синюю ткань, и на мгновенье она окуталась сероватой дымкой. Ну что ж, здравствуй, Наблюдательница.

Жаль твою сферу, но раз прилетела именно ты, то справишься с работой, которая тяжелым камнем навалилась на твои хрупкие плечи. А в распоряжении бывшего Наблюдателя есть целая неделя, чтобы ввести тебя в курс дела...

Какой странный мужчина! Садре осторожно коснулась холодного пола босой ногой. Тапочки она скинула еще дома, и теперь ей стало немного зябко. Стоящий перед ней мужчина встряхнул своими белоснежными волосами и протянул ей платье, переброшенное через руку. – Меня зовут Дотерр, – сказал мужчина. – Я проведу тебя во дворец, расскажу о правах и обязанностях, а потом исчезну. Ты слушаешь?

– Да... – робко ответила Садре. Его светло-синие глаза пронзительно на нее глядели.

– Переодевайся! – крикнул Дотерр. Девушка оказалась в маленькой комнате со светлыми бежевыми стенами. Наскоро скинув футболку и шорты, она влезла в платье. Девушка удивилась – обновка была ей впору. Странно, но в нем Садре стало гораздо спокойней и свободней. Садре приоткрыла дверь и очутилась в просторном длинном коридоре.

Она странная. Робкая и сильная. Тихая и любопытная. Дотерр глядел на ее сферу, наливающуюся светом рассвета. Это ее знания. Ее залог. Через неделю стенки треснут с тихим звоном. Он помнит, как с удивлением наблюдал свой собственный конец и осознание. Как остался один во всем здании, как тишина поглотила его, а прохлада выбелила волосы. Помнит так хорошо, будто это было час назад, хотя прошла бесконечность. И ему жаль эту девочку, так рано вырванную из привычного мира. Сам он стал Наблюдателем в гораздо более позднем возрасте.

Дверь колонны отворилась и она вышла. Он чувствовал это так, как будто был зданием. Впрочем, только Нить знает, кто есть что. А платье идет этой девочке...

Садре удивилась царившей прохладе и свободе. Ей тут определенно нравилось! Она тихо засмеялась и прошептала:

В прохладе, тишине, свободе жить
И охранять связующую нить...

Лиссили с тревогой смотрела на ярко сияющую сферу и тусклые осколки Дотерра. Интересно, какое у него было имя? Или он его забыл? На нее столько всего навалилось за прошедшую неделю, что голова шла кругом. Оказалось, что легко предугадать пол своей будущей смены, поглядев на обстановку комнаты, которая обязательно появится в зеркале, когда наступит время поменять Наблюдателя. Оказалось, что дворец сделан не из мрамора, а из звездного света и мечтаний маленьких детей; что осколки ее сферы – залог равновесия Нити; что Нить почти никому не видна, а Наблюдатели лишь следят за ней... И еще много чего. Лиссили попыталась понять философию этой самой Нити, так называемой, Прядущей, но Дотерр сказал, что это придет со временем. И сегодня последний день, когда во дворце есть кто-то еще, а дальше Наблюдательница останется одна на бесконечность. Дотерр не преувеличивал – в этом беспространствье, как назвал место бывший Наблюдатель, время течет по-иному, причем постоянно меняет свой ход. Часы тут абсолютно бесполезны.

Раздался тихий, как и все тут, звук. Лиссили посмотрела на собственную хрустнувшую сферу и вошедшего Дотерра. Девушка была абсолютно спокойна. Мужчина улыбнулся ей и рассыпался в прах, как и предсказывал целую неделю. Несуществующий ветер отнес его пыль к темным осколкам рядом со сферой Наблюдательницы. И все, что осталось от бывшего Наблюдателя, исчезло, как иголка в вышивке неделю назад. Сфера Лиссили еще раз хрустнула и лопнула. Наблюдатель вошел в свои права.

«Земля лишь часть бесчисленных миров, в пространстве связанных невидимою нитью, – думала девушка. – Для меня Земля стала отправной точкой, началом. Я справлюсь. Еще бы философию понять... В каждом мире много судеб. Так почему же так редко сферы множатся? Когда в каком-то мире появляется новая судьба среди других? Но это же... Дети! – поняла Лиссили. – Это дети – новые миры! И каждый раз все пространство и беспространствье увеличивается, когда появляются новые судьбы! А в каждой судьбе – много других! Как же я не понимала раньше... – девушка засмеялась. – А задача Наблюдателей следить, чтобы Нить не прервалась, не нарушился ход времени, не перестали рождаться судьбы. Не перестали рождаться дети. И мои осколки – залог этого. Спасибо тебе, Дотерр. Теперь я все поняла»

И Лиссили медленно пошла вдоль колоннады, смотрела на сияющие звезды и вдыхала несуществующий аромат бытия.

Как я хотела бы в пространстве плыть
И трогать мир связующую нить...
В прохладе, тишине, свободе жить
И охранять связующую нить...
Ведь все так просто! Дети – Нить миров,
И все миры –лишь отблески их снов.
А я смогла понять весь смысл слов
И снять цепь предрассудков, соль оков.
Пусть в небе будут звездочки светить,
Пусть смогут дети беззаботно жить.
Смеяться, прыгать, плакать, петь, дружить...
И создавать связующую нить.​