Чужого горя не бывает
Раньше я не совсем осознавал значение этих слов. Вроде бы, понятно – ты не должен быть равнодушным, нужно помочь, если кто-то в беде. Но до определенного момента я не вкладывал в них никакого личного смысла, я не сталкивался с горем. А потом узнал о людях, которые, пережив самую страшную личную трагедию, постоянно заботятся о тех, кто нуждается в реальной помощи, поддержке и утешении. И для них это – не разовая акция, а вновь обретенный смысл жизни.
В августе 2006 года под Донецком разбился самолет ТУ-154, выполнявший рейс Анапа – Санкт-Петербург. Погибли все, кто был на борту. Эта катастрофа буквально потрясла тогда город. Спустя год моя мама познакомилась с семьей Марины и Алексея Штейнварг. В этой авиакатастрофе они потеряли двух дочерей и родителей Марины. Девочек, старшая из которых должна была пойти в первый класс, дедушка и бабушка спешили привезти домой к началу учебного года... Глубину этого горя страшно представить. Невозможно забыть, смириться. Родственники погибших тогда поддерживали друг друга – у них была общая беда. Общая жизнь, та, которая «после». Постепенно выяснялись разные «человеческие подробности». После катастрофы оставались дети-сироты, одинокие старики, люди, которых горе придавило слишком сильно, и не было ни сил, ни желания жить. Время шло, и проблемы всех этих людей уже не беспокоили ни власть, ни прессу. За решение их надо было бороться. Каждый день. Помогать составлять юридические документы и письма «в инстанции», устраивать в школу или в детский сад детей, выбивать материальную помощь, собирать деньги, привозить из магазина продукты... Просто поговорить и вместе поплакать о тех, кого нельзя вернуть...
Так появилась благотворительная организация – «Прерванный полет», которую создали несколько семей, потерявших родных в авиакатастрофе ТУ-154. Эта организация существует и сейчас. Марина и Алексей Штейнварг входят в ее Совет, где отвечают за вопросы, связанные с детьми и организацию психологической помощи. Они продолжают помогать тем, чьи родственники погибли в авиакатастрофах. Ведь трагедия ТУ-154 в августе 2006 года не стала, увы, последней. Время не лечит, но жизнь продолжается. У Марины и Алексея двое детей – родилась дочка Танечка, а еще одного ребенка, мальчика, семья усыновила. И по-прежнему находятся время и силы для того, чтобы помогать тем, кому в одиночку трудно справиться с горем. Для них действительно чужого горя не бывает...
Я понял смысл этих слов, когда мы с мамой ездили поздравлять с Новым годом одного маленького мальчика. Его мама была стюардессой того самого рейса. Ребенок живет вдвоем с бабушкой. Я видел его глаза. Самые грустные глаза на свете. Новый год для него уже не очень веселый праздник, но одна маленькая и робкая улыбка этого мальчика дорого стоит. Именно так появляется в нас сострадание, сочувствие. Желание сделать что-нибудь полезное, важное для другого, пусть совершенно незнакомого человека. Мы действительно можем помочь. И главное, считает Марина Штейнварг, это вовсе не материальная помощь. Например, один человек уже несколько лет «работает» в организации Дедом Морозом – он появляется в канун праздника и безвозмездно проводит елки на дому у ребят, потерявших родителей. А еще можно организовать мастерскую детских подарков, пригласить кого-то из детей в цирк, в театр, да просто в кино... Думаю, что человек, «небезразличный к горести чужой», найдет способ, время, возможности. Главное, чтобы желание было искренним.